Мародерами Зоны были даже подростки. – Андрей Подройко, Новоайдар (Памяти Чернобыля)

В ту роковую апрельскую ночь на реакторе четвертого энергоблока Чернобыльской атомной электростанции из-под контроля человека вышла чудовищно разрушительная энергия атома. В первые дни после аварии силами органов внутренних дел были взяты под охрану наиболее важные объекты самого Чернобыля и населенных пунктов, прилегающих непосредственно к опасной территории. Сотрудники милиции сделали все, чтобы не только обеспечить спасение мирных жителей, но и не допустить среди них паники, оградить от преступных посягательств. По степени важности и характеру на подразделения ОВД была возложена самая настоящая боевая задача, и люди в милицейских погонах с ней достойно справились.

«Так называемую зону отчуждения, прилегающую к станции, где уровень радиации составлял 29 миллирентген на час, мы взяли под свой контроль, - рассказывает ветеран ОВД, участник ликвидации последствий аварии на ЧАЭС полковник милиции Андрей Васильевич Подройко. -  Она охватывала территорию станции, город Припять и 15 населенных пунктов вокруг него. Из этой мертвой зоны силами милиции было эвакуировано свыше 60 тысяч человек, которые ранее здесь проживали. Дежурная часть Припятского городского отдела внутренних дел стала диспетчерским пунктом, с которого осуществлялась координация и руководство всеми силами и средствами, задействованными в ликвидацию последствий аварии. На улицах населенных пунктов, которые оказались на этой территории, было организовано милицейское патрулирование».

- Как Вы узнали о трагедии? Где Вы были в это время?

- Я в то время служил в уголовном розыске в Новоайдарском райотделе милиции. Сразу же после майских праздников по телевидению с обращением к народу выступил Михаил Горбачев и довел до населения, что же на самом деле случилось в Чернобыле. И уже 25 мая пришла телефонограмма из областного УВД на имя начальника райотдела о том, что необходимо направить двух добровольцев в зону катастрофы для обеспечения охраны общественного порядка. В их числе оказался и я.

- Как происходила непосредственно отправка в эту  командировку?

- Из Новоайдара мы прибыли в Луганск, здесь в большом актовом зале областного УВД был сформирован сводный милицейский отряд от Луганской области численностью около ста сотрудников, половина из которых были офицеры. Прибыли вначале в Киев ранним утром и отправились на сборный пункт, который был создан на бывшей базе отдыха, на берегу Киевского водохранилища. Сюда же через некоторое время были подтянуты аналогичные сводные отряды из других регионов Украины. В конечном итоге, образовалось подразделение, которое насчитывало примерно тысячу человек. Весь этот личный состав был распределен между двумя ОВД - города Припяти и Чернобыля. После десяти дней карантина, во время которого мы отрабатывали навыки противорадиационной защиты под руководством инструкторов ГО, нас, представителей Луганщины, переправили на место новой дислокации Припятского ГОВД, находившегося в 30-километровой зоне.

- Какую миссию на Вас возложили?

- Нас распределили и закрепили за тремя десятками населенных пунктов. В одних из них, где уровень радиации был в пределах нормы, продолжали проживать люди, а там, где приборы зашкаливали, образовались «мертвые» села. Наша служба заключалась в том, чтобы обеспечить полную изоляцию от внешнего мира именно безлюдных населенных пунктов, которые были ограждены колючей проволокой, и в них можно было попасть лишь через КПП, на которых мы несли службу в суточном режиме.В первую очередь, мы обязаны были контролировать въезд и выезд транспорта в закрытые территории. У каждого из нас был прибор – «карандаш», на котором была максимальная отметка - 200 миллирентген. Припоминаю, когда мы несли службу первую неделю, радиация зашкаливала. Для профилактики мы меняли респираторы каждый день.

- Кто мог проникнуть в зону?

- Желающих посетить чужие пустующие брошенные жилища оказалось более чем достаточно. В основном это нетрезвые жители соседних «благополучных» в радиационном плане сел и подростки, которых одолевало любопытство и желание что-нибудь стащить из чужого жилища. Через некоторое время жителям брошенных населенных пунктов дали добро вывозить свои вещи. Это было в августе. В этот период мы находились в самих населенных пунктах и следили, чтобы граждане случайно не прихватили с собой и соседские чужие вещи. Каждый раз мы проверяли документы людей, прибывших за своим имуществом, уточняли точное место прописки и не допускали фактов мародерства. Мы в это время были полноценными представителями власти, и наш авторитет у населения был невероятно высок, потому что мы были для людей и «скорой помощью», и службой спасения одновременно.

Незаметно пролетели 6 месяцев напряженной службы, и 9 декабря 1986 года наступил для нас «дембель». Весь наш сводный отряд постепенно стал возвращаться на родину, а нам на смену прибывали сотрудники из других регионов страны.

- Прошло почти четверть века с тех пор. Поддерживаете связь с Вашими чернобыльскими товарищами?

- После возвращения домой я продолжил свою деятельность в уголовном розыске Новоайдарского райотдела милиции, где после 25 лет службы ушел на заслуженный отдых. Скажу одно - узы братства, которые нас, посланцев Луганщины, связали в то время, невозможно разорвать. Мы постоянно созваниваемся, встречаемся, делимся своими радостями и печалями, всегда стараемся поддержать друг друга морально…

Юрий Корсун, Отдел связей с общественностью УМВД в Луганской области

Архив - 26 апреля 2010 1231