Фотопроект «2014». Я всегда думаю о том, куда мне бежать, если снова начнется война — переселенка из Луганска

Переселенка из Луганска Екатерина Мостовая представила свой фотопроект «2014», в котором дала возможность поделится своими историями другим переселенцам из Луганска и Донецка. Об этом Екатерина, которая проживала в Луганске с 1992 по 2014 годы написала в своем ФБ.

«По данным Министерства Социальной Политики Украины официально зарегистрированы почти 1,5 миллионов переселенцев из Донбасса и Крыма. Я поделюсь историями 14 из них», — написала Екатерина на своей странице в соцсети.

CXID.info публикует несколько историй переселенцев без купюр, потому что у каждого своя правда и свой взгляд на прошедшее.

Нина, 41 год, графический дизайнер.
г. Луганск.

1. Как прошло ваше лето 2014? Что подвигло вас принять решение уехать или остаться?

Я с детьми уехала из Луганска 31 мая 2014 года.
Обстановка в городе была непростая, это было видно и чувствовалось повсюду, но решающим фактором стал захват огромного офисного здания в моем дворе. Всю ночь туда машинами завозили что-то, и моментально было принято решение уезжать. Ехали мы на неделю-две, Но уехали навсегда. В целом, лето 2014 можно описать одним словосочетанием — огромный стресс. Постоянные созвоны с родными, просьбы уехать оттуда, советы, где лучше спрятаться во время обстрелов. Я стараюсь это не вспоминать, а жить дальше. Но это не так просто.

2. Какой своей историей или историей ваших близких вы бы хотели поделиться? Что оставило неизгладимое впечатление?

Мой папа — Пастухов Андрей Витальевич, врач-хирург, оставался в Луганске почти до конца июля 2014. На все просьбы уехать он отвечал, — «Я врач, это мой долг. Я никуда не поеду». Он 2 недели жил в больнице, принимал и лечил раненых с обеих сторон (не обошлось без угроз со стороны захватчиков), уезжать не хотел. Лично видел, как в город заходили танки, как стреляли по луганскому аэропорту из орудий, размещенных под его больницей, как вся жизнь вывернулась наизнанку и напоминала фильмы про войну. Как-то мой брат сказал, что папа просил передать — если пропадет связь, вы меня не ищите, не приезжайте, не надо. Живите себе, и не переживайте. Мы уже пожили. После таких слов у меня случилась истерика, я еле дозвонилась папе на городской телефон в больницу и в очень грубой форме с криками и матом уговаривала его бросить все и уехать. Он не соглашался, но после того, как был сбит Боинг (MH 17. — Прим. авт.) поменял свое мнение. Он успел купить билет на поезд, написал заявление на отпуск на работе, еле добрался до дома, собрал вещи и пошел на ЖД вокзал. Именно в это время начался обстрел города, и с его слов он решил — я пойду, если убьют — значит, такая судьба. Эта фраза до сих пор наводит на меня ужас и панику. Рассуждать на тему, что так не должно быть в нашем мире я не буду, те, кто устраивают войны, этого все равно не услышат.
По сей день он не рассказывает подробностей тех дней.
К счастью, папа добрался до поезда, сел в него и уехал из разрываемого новой реальностью Луганска. По сей день он не рассказывает подробностей тех дней. В 2011 году в Черкассах прошел первый фестиваль аматорского искусства медработников Украины. Выступал за Луганск, занял 1-е место в номинации «Авторская песня». А в 2016 году на третьем фестивале в Ивано-Франковске выступал уже за Черкассы. Тоже первое место в той же номинации. Дважды имел честь участвовать в гала-концертах фестиваля «Пісні, народжені в АТО». Песня «Письмо коллеге» сложилась случайно. Вспомнил беседы в больнице с молодыми хирургами, которые очень боялись НАТО.

3. Как 2014 изменил вашу жизнь?

Полностью. С одной стороны — потерять все, что было твоим и не иметь возможности куда-то вернуться, это страшно. С другой стороны — мы выжили, у меня хватило сил построить жизнь для себя и своих детей заново. Это прекрасно, что у меня есть характер и я много чего могу, и трудности преодолевать реально. Главное — начать! Но хотелось бы проявлять свой характер не в ситуациях с войной, безденежьем, отсутствием жилья и прочих эпизодах страшной реальности. Но я рада, что я уехала из Луганска, возможно так бы и сидела там, превращаясь в болото.

4. Если бы у вас была возможность вернуться в 2014, сделали бы вы что-то по-другому? Если да, то что?

Если бы я вернулась хотя бы в март 2014 — то продала бы квартиру, запаковала бы вещи и уехала бы подальше.

5. Как сейчас вы чувствуете себя в своей жизни? О чём-то жалеете?

Мне больше всего обидно, что государству плевать на переселенцев. Вроде как мы есть — но, где-то там, сами справляются... Ни один кандидат в президенты в своих футуристических предвыборных речах ни разу не упомянул переселенцев. Спустя почти 8 лет что-то там приняли про интеграцию нас в общество (как будто мы какие-то паразиты, и уже никуда от этой заразы не деться, давайте их интегрировать, ладно...) Нормальной программы по получению жилья нет, люди вынуждены уезжать обратно на оккупированную территорию, но никого это не волнует, а их называют предателями и сепаратистами. Государству просто плевать на своих граждан, и это для меня странно, ведь параллельно с таким поведением без перерыва звучат речи о том, что мы Европа, мы хотим в Евросоюз. Вы не цените и не бережете собственных граждан, может, сначала разберетесь с этим, а потом будете мечтать о Евросоюзе? В городе, где я живу настоящая помощь — продуктовые наборы, вещи, праздник и подарки ребенку перед походом в первый класс, организовывает церковь. Не УПЦ, а христианские общины (я точно не помню название, простите) лично для меня это огромный показатель безразличия и наплевательского отношения. Граждане Украины в 2014 году тоже показали себя с «прекрасной» стороны. Не все! Была масса людей, которые помогали, поддерживали, но была и масса людей, которые взвинтили цены на жилье, не пускали на свои драгоценные съемные квартиры переселенцев, оскорбляли, обвиняли во всем случившимся лично нас. Вот иногда этим людям желаю такого же, через что прошли мы. Справедливость, знаете ли.

6. Планируете ли вы своё будущее? Если да, то насколько вперёд?

О будущем я не думаю. Ну, может максимум на месяц вперед. Я всегда думаю о том, куда мне бежать, если снова начнется война. Какие вещи я с собой возьму, как перевезти своих котов. Как мои дети будут учиться на каком-нибудь новом месте. Есть страх остаться без денег. Эти страхи и вызываемый ими стресс угробили мне здоровье. Я о будущем не думаю, но стараюсь жить, как говорится, на позитиве. Если не вспоминать все, что было, не думать о том, что такое легко может повториться — то, жить, в принципе можно. Но больше всего хочется жить, а не выживать.