Фотопроект «2014». В паспорте стояла донецкая прописка, которая как чумная печать, не давала мне ничего сделать.

Переселенка из Луганска Екатерина Мостовая представила свой фотопроект «2014», в котором дала возможность поделится своими историями другим переселенцам из Луганска и Донецка. Об этом Екатерина, которая проживала в Луганске с 1992 по 2014 годы написала в своем ФБ.

«По данным Министерства Социальной Политики Украины официально зарегистрированы почти 1,5 миллионов переселенцев из Донбасса и Крыма. Я поделюсь историями 14 из них», — написала Екатерина на своей странице в соцсети.

CXID.info публикует несколько историй переселенцев без купюр, потому что у каждого своя правда и свой взгляд на прошедшее.

Дмитрий, 36 лет, техническая поддержка.
г. Донецк.

1. Как прошло ваше лето 2014? Что подвигло вас принять решение уехать или остаться?

Все началось весной 2014 года. Мы с семьей недавно открыли свой бизнес (небольшое кафе), начали работать и тут случился «референдум». Город стали перекрывать блокпостами, строить баррикады, собирать митинги и т.д. Наше кафе находилось недалеко от Донецкого Военного Лицея, а напротив него была воинская часть. Как-то в начале мая мы услышали стрельбу в том районе и подумали, что это учения, но все оказалось хуже. Это были ласточки грядущей беды. Через неделю мы возвращались с работы и увидели блокпост на подъезде к дому. Оказалось, что в здании бывшей детской больницы расположился один известный донецкий батальон, а это метрах в пятистах от нашего дома. Жили мы в частном секторе Киевского района, он километрах в десяти от аэропорта. Город жил в напряжении и непонимании дальнейших развитий событий. В конце мая начали бомбить аэропорт, а самолеты заходили на новый круг для нанесения очередного удара как раз над нашим домом. В июне начали уезжать первые мои знакомые, и мы решили на некоторое время уехать из города, ведь нам по телевизору правительство обещало, что это затянется максимум на несколько месяцев, а мы почему-то верили им.
Где-то в середине июня мы взяли себе выходной. Было ранее утро, около четырех-пяти часов. Я проснулся от стрельбы недалеко от дома. Автоматные очереди были все ближе и ближе. Скорей всего солдаты кого-то искали. Вряд ли они просто так бы стреляли и ходили по дворам. В один момент я увидел за окном спальни человека с автоматом и в балаклаве. Услышал, как открылась входная дверь, услышал шаги, которые были сначала в кухню, потом в зал. Нас отделяла только дверь в спальню, с одной стороны я со спящей женой, а с другой стороны тот, который хочет услышать хоть какой-то шум и начать действовать по обстоятельствам. От адреналина шумело в ушах, а в голове была только одна мысль: «Зайка, хоть бы сейчас не проснулась, ибо нам будет несладко». Я так тихо никогда еще не дышал. Но все обошлось. Человек с той стороны двери постоял, потом не получив желаемого стал отходить, зашел еще раз на кухню, заглянул в холодильник и был таков. Я минут пять полежал, потом вышел во двор и нашел нашу овчарку, которая забилась в будке и боялась высунуть нос. Примерно в этот промежуток времени у меня попросил убежища мой будущий кум, он жил на Площадке — это микрорайон в Куйбышевском районе города, ее как раз тогда начали бомбить, так как там был новый автовокзал «Западный», который был построен к Евро-2012. У нас было пока более-менее спокойно.
В конце июня мы выехали в Крым, он тогда уже был аннексирован. Простояли на таможне двенадцать часов и после попали в точку назначения. Пробыли там две недели и стали собираться домой. Доехали мы только до Днепропетровской области, там нам позвонила теща и сказала, что дома нам делать нечего. Благо есть бабушка моей жены Жени, которая там живет. Мы остались у неё. Началось время ожидания неизвестно чего. Работы в селе нет, деньги кончаются...Дня через три после приезда к бабушке мне позвонил мой однокурсник, он занимается строительством и в Феодосии живет, у нас произошел такой диалог:
— Ты уже уехал из Крыма?
— Да.
— Жаль, я хотел тебе работу предложить.
— Так предлагай, когда ехать?
— Нужно пару недель подождать, пока не получим объект. Я позвоню.
Пошли две недели ожидания спасительного звонка. За это время меня успели несколько раз избить местные, причиной послужило то, что машина на донецких номерах и говорю я не на суржике. Потом оказалось, что меня с кем-то перепутали, но факт остался фактом. И вот он — спасительный звонок! Я сказал, что без жены не поеду. И вот мы отправились вдвоем.
В Феодосии я работал на стройке, Женя присматривала за детьми моего однокурсника. Так и проходило время до тех пор, пока Жене не предложили работу в Киеве. Она уехала в октябре. Я сдал последний объект, поблагодарил друга за помощь и приют и в начале декабря поехал в Харьков. Там мне предстояло забрать отца и с ним ехать домой, в Донецк.
За пару дней в Харькове машину успели обрисовать местные художники, написали, что я террорист и машина — это бомба, спустили колеса. На обратном пути с папой попали в аварию и застряли в Харькове еще на две недели. Но это другая история об автосервисе и умении людей зарабатывать.
В Донецк добрались без особых событий и приключений, только на блокпосту нас пообещали следующий раз расстрелять, если со включенными фарами подъедем. А вот по пути из Донецка в Киев мне предлагали и оружие, и наркотики, и валюту. За территорией «ДНР» каждый пост ГАИ был мой. Останавливали для проверки документов и уточнения причины визита в Украину, ведь машина на донецких номерах. И каждый раз машину при досмотре чуть ли не разбирали по винтику. Перед Новым Годом я приехал в Киев. После праздников начал искать работу. И искал я ее аж девять месяцев. Причем я проходил обычные собеседования, коллективные, многоуровневые, но, когда дело доходило до оформления документов — все заканчивалось. В паспорте стояла донецкая прописка, которая как чумная печать, не давала мне ничего сделать.

2. Какой своей историей или историей ваших близких вы бы хотели поделиться? Что оставило неизгладимое впечатление?

Летом 2015 года меня «обвинили в терроризме и вербовке людей для террористических организаций».
А произошло это так: мы с женой сидели в кафе, я разговаривал по телефону с товарищем, который остался в Донецке. Он планировал устраиваться на работу в донецкий следственный изолятор. Обсуждали с ним прохождение медкомиссии и прочие нюансы устройства в силовые структуры. За соседним столом сидела пара людей старше нас лет на пятнадцать. Они слышали какие-то вырванные из контекста фразы, вроде «пройдешь медкомиссию», «получишь форму» ... И вызвали полицию. Приехали на вызов молодая девушка и парень, попросили меня закончить разговор и пройти с ними. Я попросил обозначить причину их появления и тут я впал в шок!
— Вы подозреваетесь в пособничестве терроризму и вербовке людей для террористических организаций. Предъявите документы!
Женя начала плакать, и когда девушка из наряда полиции узнала откуда мы, тогда ситуация изменилась. Молодая девушка лейтенант отвела Женю в сторону и начала ее успокаивать, я же со вторым членом экипажа остался в кафе.
— Я похож на террориста?
— Не знаю, я их никогда не видел.
— А кто вас вызвал?
— Вот эта пара за соседним столом.
Поговорили с этой парой и выяснили, что они просто неправильно нас поняли. Я их не виню, люди проявили бдительность, но все же делать такие выводы на обрывках фраз — это неправильно.
Спустя какое-то время все слегка утихло, и я нашел первую работу. С тех пор прошло семь лет. За это время машину дважды разбирали какие-то умельцы, причем один раз почти во дворе районного управления полиции, до него от машины было метров сто пятьдесят. Дважды я писал заявление по этому поводу, но результатов нет. Второй раз даже наряд не приехал на осмотр места преступления. Не знаю с чем с этом связано, но хочу верить, что не с местом моего рождения (На транспортном средстве донецкие номера — Прим.авт.).

3. Как 2014 изменил вашу жизнь?

2014 год очень круто поменял мою жизнь. Были долгосрочные планы на дальнейшую жизнь, были идеи для дальнейшего развития. И так сложилось, что в один момент все это рухнуло. Пришлось кардинально менять всю жизнь и фактически начинать все с начала. События этих лет многое прояснили в отношении между людьми. Укрепилась дружба межу людьми, а кто-то просто исчез с горизонта общения.

4. Если бы у вас была возможность вернуться в 2014, сделали бы вы что-то по-другому? Если да, то что?

Если бы я вернулся в то время, то поступил бы также.
Дети были совсем маленькие, им не нужно жить в условиях войны, видеть все эти события, ощущать все те негативные эмоции.
Ни секунды не жалею о тех решениях, которые были приняты тогда.

5. Как сейчас вы чувствуете себя в своей жизни? О чём-то жалеете?

Сейчас я рядовой сотрудник компании.
На самом деле мне очень жаль, что жизнь повернулась именно так. Но события, произошедшие в моей жизни, сделали меня более стрессоустойчивым, но и более жестким человеком.

6. Планируете ли вы своё будущее? Если да, то насколько вперёд?

Планировать будущее на какой-то длительный период хочется, но пока нет стабильности и финансовой независимости — нет и планирования.