Луганский иконописец Евгений Ковалев возрождает древние традиции. – «Наша газета»

   На Руси иконописание считалось делом державным. Летописи, наряду с событиями государственного значения, отмечали строительство новых храмов и создание икон. Существовала древняя традиция — к иконографии допускать только монахов, причем не запятнавших себя грешными делами. Только спустя века к канонической живописи допустили мирян — правда, обязательно воцерквленных, праведных.

   Луганчанин Евгений Ковалев — из семьи потомственных сварщиков. Сам обучился этому ремеслу в ПТУ № 45. Там же познакомился со своей женой Татьяной — тоже сварщицей. Позже окончил машиностроительный техникум по специальности «электрооборудование промпредприятий и установок». Сейчас он обслуживает трамваи и троллейбусы в «Луганскэлектротрансе». И все-таки главной в его жизни стала другая работа — творческая, пишет «Наша газета».

   В 45 лет Евгений Александрович серьезно занялся канонической живописью и уже добился определенных успехов. Мастер создает иконы в технике темперного письма, использует минералы и пигменты с эмульсией, старается сохранить традиции древнего славянского искусства, истоки которого берут начало в византийской школе.

   Специального художественного образования у Ковалева нет, но способности передались ему по наследству от отца и дяди — профессионального художника. Кстати, последний поделился с племянником секретом приготовления грунтовки, который тот теперь использует для письма масляными красками на холсте. В зрелом возрасте будущий мастер в течение года учился основам рисунка в Доме детского творчества, но всегда хотел освоить темперное письмо. К сожалению, в этом ему никто не смог помочь. Читал соответствующую литературу, самостоятельно смешивал краски и настойчиво шел к цели. А вот иконописью заболел задолго до этого. Пробовал делать наброски карандашом святых ликов, что видел на старинных образах. Не получалось. Не хватало школы.
И когда освоил необходимый минимум, отправился в Киев — прямо в Киево-Печерскую Лавру. Там, при входе, увидел объявление о наборе в школу иконописи при храме Покрова Пресвятой Богородицы, расположенном на территории военного госпиталя Министерства обороны Украины. Вот в ней по вечерам он и постигал азы мастерства, а утром работал сварщиком на заводе «Большевик».

   Воспитывался иконописец в совсем не религиозной семье. Отец — коммунист с многолетним стажем — к иконам относился терпимо. Благодаря маме и бабушке, сыновей — Евгения и его брата Юрия — все же крестили.

   В советское время Евгений Александрович впервые открыл для себя мир икон — настоящих, писаных, а не отпечатанных в репродукциях. Однажды увидел в музее несколько древних шедевров, выполненных в энкаустике. Энкаустика — техника живописи, в которой связующим веществом красок является воск. Разновидностью энкаустики является восковая темпера, отличающаяся яркостью и сочностью красок. В этой технике написаны многие раннехристианские иконы. Увидел — и ахнул. Наверное, тогда и появилось желание писать иконы. Правда, начинать с энкаустики не решился. Темперное письмо — тоже достаточно древнее и достаточно сложное. Темпера по левкасу (грунту) на деревянной основе с использованием натуральных пигментов — традиционная техника иконописи, где она используется приготовленной на желтке или смеси желтка с вареным маслом или масляным лаком.

   Первая написанная Ковалевым икона — икона Божией Матери «Троеручица». Почему именно она стала первой, художник объяснить не может. Но работа эта не из простых. На нее ушло около четырех месяцев.

   Говорят, именно образы Богородицы обладают наибольшей чудо-творной силой. Особое отношение к этим иконам и у нашего героя. Обязательно использует в такой иконописи драгоценные камни для украшения.

   Пожалуй, самая каноническая, неизменная часть всей христианской живописи — образы Спаса. С древних времен и до наших дней в лики Спаса не было внесено ни единого изменения. Наоборот, мастера всегда старались максимально точно копировать изображение, сохраняя все положенные цвета и атрибуты: золотой нимб как символ Света, рассеченный крестом в знак перенесенных страданий, и литеры IC XC, как аббревиатура от «Иисус Сын (Посланник) Божий». Естественно, есть такие иконы и у Ковалева: Спас Нерукотворный, Пантократор (Вседержитель) и другие.

   Вообще сам процесс писания икон занимает немного времени, больше занимает подготовка доски. Евгений Александрович подробно рассказывает о том, как попадает к нему доска: из Винницы через Киев. Для нее используются мягкие породы дерева (липа, ольха, береза), из которых с помощью дубовых вставок собирается основа. «Цельный кусок дерева подвластен ходу времени, — комментирует художник, — трескается, деформируется. А икона-то делается на века».

   Доска покрывается грунтом, «поволокой» (холстом, вымоченным в жидком клее). Когда все это подсохнет и разгладится, наносится рисунок. Существует несколько приемов нанесения. Один из них — так называемая «припорошка». На грунт накладывается лист бумаги с рисунком, в котором по контурам пробиты ряды дырочек. Через эти дырочки набивается порошок какой-нибудь (обыкновенно красной) краски. Так намечаются линии, окончательно обозначаемые затем карандашом или жидкой тушью. Дальше на рисунке сусальным золотом золотятся венцы, фон и все, что необходимо. Только после этого можно работать с красками.

   Для начала пишется «доличное» — ризы, палаты, деревья, скалы и прочие приспособления образного вида, а потом — телесные части фигур и лики. Указания подлинников до такой степени строги и подробны, что не допускают произвола в выборе иконописцем даже цвета одежд изображаемого святого. Освещенные места и блики порой «пробеливаются» золотыми штрихами. Лики загрунтовываются темной краской (санкиром), затем оживляются наиболее светлыми красками. Вместе с ликами исполняются волосы и бороды. Если живопись окончена, икона покрывается олифой, дающей ее плоскости яркий свет и немалую стабильность.

   Что касается подлинника иконографии, по которому работают все иконописцы, то его Ковалев искал три года. Это — альбом с набором «проресей» (подобие трафаретов) под редакцией академика Кондакова, которых, по словам художника, в Украине всего двести экземпляров. Конечно, есть и другие подлинники, помогающие иконописцам не отходить от канонов. Например, Сийский, Строгановский. Впервые решение о создании подлинников было принято на Стоглавом соборе в 1551 году, и до сих пор его никто не отменял.

   Перед тем, как взяться за новую икону, Ковалев отправляется за благословением к отцу Александру в храм в честь иконы Божией Матери «Умиление». Духовно готовится — постится, молится, исповедуется, причащается. Имеются и определенные табу для иконописцев. Например, нельзя писать для самих себя своих покровителей.
Самым благодатным временем для выписывания святых ликов Евгений Александрович считает утро, когда душа еще не отягощена повседневными бытовыми хлопотами, не омрачена столкновениями с земной жизнью.

   Из освоенных Ковалевым техник сложнее всего работать с минералами. Каждый слой нуждается в недельной сушке, иначе его можно просто смыть. Зато такая живопись, по выражению самого мастера, «не рвет глаз» — мягкая и умиротворяющая.
Современная иконопись вобрала в себя все, достигнутое предыдущими поколениями мастеров, с равным успехом используя техники и колорит прошлых поколений, а также создавая собственную манеру письма, объединяющую если не все, то многие направления иконописи. «Там, где на изображении есть тень, — это не каноническая живопись, — поясняет Евгений Александрович. — У Бога нет тьмы. Потому и золото кладется на икону, и киноварь, наиболее приближенные к свету, к сиянию.
Евгением Ковалевым уже написано около тридцати икон, некоторые из них покупались прямо на выставках. На творческом отчете в Киеве его работа — икона Луганской Божией Матери — понравилась Президенту Украины. Так что впоследствии ее отправили ему в подарок».
   Пока художнику еще не приходилось писать так называемую мерную икону, которая долгое время была забыта, но очень хочется попробовать свои силы и в этом. Мерная икона по своим размерам равняется длине ребенка, к крещению которого пишется. На ней в полный рост изображается святой, в честь которого малышу дали имя. Такая икона размещалась над постелью и служила талисманом и оберегом. Считается, если у человека есть мерная икона, то его святой напрямую получает передаваемую ему информацию.

   Собирается мастер хорошо освоить и окладную технику, где нужны еще и умения ювелира. В его творческой копилке — всего две такие работы.

   Художник уверен: ничего случайного в жизни не бывает. Изучение иконописи укрепило интерес к истории, которой он увлекся еще в школе, появилось желание узнать больше о своих корнях. Дед по материнской линии был донским казаком. Недавно посвятили в казаки и Евгения Александровича. А его прадед когда-то был церковным старостой. Так что казачий дух и служение православию у него — в крови. Художественные способности унаследовали и дети Ковалева — Оксана, Алена и Владимир. Правда, развивает их только Алена — учится на дизайнера в Луганском национальном университете имени Тараса Шевченко. Сегодня на рабочем столе иконописца — копия иконы Дионисия «Распятие», которую мастер пишет с использованием минералов. В планах — икона Божией Матери «Оранта» (Великая Панагия). Ее художник будет писать специально для фестиваля «Слобожанский Спас», чтобы оставить впоследствии строящемуся на Сватовщине деревянному храму. А еще мечтает Евгений Ковалев о собственной школе иконописи, где мог бы делиться секретами своего творчества со всеми желающими. В этом вопросе уже нашел поддержку в областном центре народного творчества.