Что не так с пенсионным законодательством: почему результаты индексации не оправдали ожидания украинцев?

Большинство пенсионеров уже получили свои проиндексированные пенсии. Впрочем, далеко не каждый остался доволен мартовским перерасчетом. Кто-то безоговорочно поверил властям и ожидал большего, а кто-то вообще остался без повышения.

В условиях военного положения правительство вообще могло этого не делать, что даже косвенно прописано в законе о государственном бюджете на 2023 год.

Следует упомянуть, что в 2014-2015 годах после начала АТО пенсии вообще не повышали почти два года. Однако 2022-2023 годы стали, наоборот, годами достаточно существенных повышений.

Почему люди остаются недовольными?

Во-первых, человек всегда стремится к большему — это что-то на уровне инстинктов. И какой бы ни была власть, ее всегда критикуют.

Во-вторых, отечественное пенсионное законодательство само по себе остается несправедливым, и это отражается при каждом пересчете. Министров меняют регулярно, но социальная политика от этого не становится идеальной.

В-третьих, сильно хромает разъяснительная работа. В правительстве достаточно ясно анонсировали, что пенсии проиндексируют всем и что повышение составит почти 20%.

Но выяснилось, что далеко не всем прибавили именно 20%, а некоторым перерасчет вообще не произвели.

Так зачем было обещать?

Из-за некомпетентности или из-за неудачной попытки преждевременно похвастаться? Ведь постановление об индексации этого года действительно имеет недостатки. В конце концов, никто не отменял инфляцию, за которой рост пенсии все равно не успевает. Итак, хотели как лучше, а вышло как обычно.

С одной стороны, легко критиковать. В Украине почти 10,7 миллиона пенсионеров. Если прибавить каждому по 100 гривен, то это уже будет больше одного миллиарда ежемесячных дополнительных расходов. А страна и без того живет в кредит. Для государства сумма немалая, а для отдельного пенсионера — небольшая.

С другой стороны, пенсионеры задают справедливые вопросы: почему кому-то добавили 100 гривен, кому — 1500 гривен, а кому — вообще ничего?